Шуты появились еще в древности. Первое упоминание шута (planus regium) встречается у Плиния Старшего в его рассказе о визите Апеллеса во дворец короля Птолемея I.
Расцвет шутовства пришелся на Средние века, когда для многих это было единственным способом заработать на пропитание. Все королевские дворы имели собственных шутов, которые развлекали монархов и их приближенных музицированием, жонглированием, шутками и анекдотами, всевозможными ребусами и играми.
В Англии традиция придворного шутовства была прервана со свержением Карла I в 1649 году. Оливер Кромвель создал пуританскую республику, где не было места такому фривольному занятию. Даже после реставрации монархии британцы не имели государственного шута… пока этот пост не появился вновь в прошлом, 2005 году. Мы побеседовали с государственным шутом Соединенного Королевства, «ПитеркиномДурачком» (Peterkin the Fool), который официально вступает в эту должность в этом году в День святого Георга, 23 апреля.
Вы всегда хотели быть шутом? Почему вы выбрали такую профессию?
Ради презренного металла! Както раз один агент искал двух уличных актеров для мероприятия в духе XVIII века в Ланкастерском замке. Мы с моим тогдашним партнером сразу согласились. По дороге туда в нашем фургончике мы сочинили сценарий. С этого все и началось.
Я начал изучать внешность и театральные приемы клоунов и шутов, а когда мне предложили другую работу, изучал историю настоящих шутов в Англии и Европе. Мне очень помогли в агентстве, которое первым пригласило меня и потом устроило меня в ХемптонКорт (Hampton Court Palace — дворец с парком на берегу Темзы в пределах Большого Лондона, королевская резиденция до 1760 года. — К. М.), где я работаю шутом с 1992 года.
Сколько я себя помню, я всегда забавлялся — к великому раздражению моих родителей. Я очень любил таких комедийных актеров, как Эрика Моркама (из дуэта «Моркам и Вайз»), Стэна Лорела, Бастера Китона. В одиннадцатом классе, когда мы проходили пьесу Шекспира «Король Лир», увлекся персонажем Шута.
Я окончил университет и получил диплом богослова. Так как пост Папы Римского был уже занят, у меня не осталось другого выбора, чем положиться на судьбу и, следуя примеру Дурака в картах Таро, прыгнуть в пропасть с собакой, хватающей за пятки.
Система патронажа вымерла! При традиционном средневековом дворе короли и лорды вскармливали и содержали так называемых «природных шутов» (То есть слабоумных от рождения, дурачков, постоянных предметов для издевательств. — К. М.).
Держали также и обычных шутов, которые должны были выступать на пирах и фестивалях. Странствующие артисты были почетными членами гильдий. Сегодня невозможно даже представить, чтобы богатый меценат или гильдия финансировали чью-то карьеру. Некоторым шутам помогают общественные организации, но в основном они вынуждены подрабатывать в других областях.
Образ Дурака сильно романтизирован в художественной литературе, а теперь возможности шута сильно ограничены. Представьте себе, чтобы Тони Блэр или Владимир Путин оплачивал услуги шута, который сидит у его ног, высмеивая и пародируя его решения. А уж о том, чтобы такого человека нанимали на официальное государственное мероприятие с полномочием издеваться над всеми присутствующими, и говорить нечего.G
Однако, как известно, иногда перебарщивали сами шуты. Многих наказали за их прямые высказывания и отлучили от двора. Во время Английской республики (16491660 гг.), учрежденной Оливером Кромвелем после Гражданской войны, все театры закрыли, а шутов повесили.
Печально. И все же в прошлом только шут мог сказать правду монарху — и не бояться потерять голову. Есть ли необходимость возродить традицию придворных шутов сегодня? Что сказали бы вы?
Я бы сказал: «Покиньте свои кабинеты в пять часов!»
Но действительно ли в прошлом шуты всегда говорили правду королям в лицо? Ведь на наше представление во многом влияет образ Шута в «Короле Лире». Были ли все шуты такие? Церковь неоднократно пыталась запретить Фестиваль шутов. Существуют анекдоты о том, что шутов высылали из двора навсегда. К примеру, «Патча» (от итальянского «pazzo» — «сумасшедший») выгнали за то, что он однажды рисовал в присутствии короля. Но когда сатира возглавляла революции?
Шуты только тогда являются настоящей угрозой для политической власти, когда они в состоянии повлиять на нее. Было бы замечательно, если бы они действительно могли на нее влиять, но это было бы и очень опасно. Я думаю, что искусство шута заключается в попытке показать нелепость человеческого состояния, разбудить ребенка в каждом из нас. Тогда честность заново рождается, человечество вспоминает свои обязанности перед собой и перед Вселенной. А насчет политики я могу сказать только одно: нетерпимых людей я просто не выношу!
В наши дни, когда власть формально находится в руках избирателей, которыми всячески манипулируют, образ — это все, и все — это образ. Сатира и политическая карикатура дозволены потому, что они действуют как предохранительный клапан. Они как бы свидетельствуют, что у нас есть свобода высказывать свои мысли. Если бы существовал пост официального государственного шута, финансируемый бюджетными средствами, обошлось бы без цензуры? Дали бы самым колким и информированным комментариям столько же времени в эфире, сколько высказываниям великих мудрецов?
Сильна ли конкуренция среди шутов?
Да, мы все ненавидим друг друга и устраиваем ежегодный отбор, где стараемся отделить зерна от плевел в нашей профессии, то есть разобраться, что можно, что нельзя, кто лучше, кто так себе.
Насколько в шутовстве как в профессии сильны связи с историей развития юмора?
Есть даже такое понятие — историческое шутовство, когда стараешься воссоздать достоверный исторический образ в своей работе. Я исследовал многих шутов и изучал историю этого рода деятельности и на этих исследованиях основываю свои выступления. Однако моя главная задача — развлекать современную публику. Многие старинные шутки уже не имеют отклика у наших современников.
Я стараюсь воссоздать достоверные костюмы и реквизит и исполняю трюки в их историческом контексте. Например, я не скрываю свои ходули под длинными штанами, и они точно так же расписаны, как в исторических источниках.
Мой персонаж — «ПитеркинДурачок». Когда я выступаю перед публикой, я обычно становлюсь этим придуманным персонажем. Иногда меня просят играть конкретное историческое лицо, например Уилла Сомера (шута короля Генриха VIII) или «Патча» (шута кардинала Вулси, переданного последним королю Генриху VIII в 1529 году).
Но мне не всегда уютно в этих ролях. Многие из этих лиц были действительно дурачками, юродивыми, а я вполне трудоспособный артист, и я думаю, что мне легче изображать обычных шутов, а не «природных». В настоящее время я работаю с группой актеров и ищу финансовую поддержку, чтобы вместе с ними подготовить постановку, отражающую роль первых артистов — юродивых и калек — в развитии профессии клоуна и шута, и показать, что все современные комики в долгу перед ними.
Английское чувство юмора известно по всему миру. В чем особенности британского юмора, чем он отличается от юмора других стран, например, Америки или Европы?
Мне сложно дать конкретный ответ, так как я всегда жил и работал в Англии. Британия дала миру Чарли Чаплина, Стэна Лорела, группу «Гуны», Монти Пайтона и многих других, но было большое влияние и других культур. Без «комедии дель арте» не было бы английской пантомимы. Русский цирк и театр тоже существенно повлияли на современное творчество клоунов в Великобритании.
Я думаю, что англичане имеют привычку воспринимать себя слишком серьезно, и это у нас самих вызывает насмешку, во всяком случае британский юмор основан именно на этом.
Умеем ли мы шутить над собой? Моя любовь к персонажу Дурака основана на идее: «Посмотрите на меня, правда, я смешной?», а не на стремлении издеваться над другими. Не уверен, что это чисто британское явление например, Вуди Аллена или Жака Тати), но есть некая простота в хорошем английском юморе, что отличает его от глянцевитой американской продукции. И есть некая легкость, которой он отличается от «темноты» немецкого кабаре, например.
Раньше шуты имели большую свободу слова. Как в наши дни соотнести должность шута с политкорректностью и судебными исками за клевету? Может ли шут существовать в XXI веке?
Страх перед судебным иском, общественные правила о безопасности все это куда опаснее, чем проблемы свободы слова. Становится все сложнее и сложнее поставить любое театральное действие в общественном месте. Страх перед тяжбой возникает из-за людей, которые могли бы утверждать, что пострадали от физической травмы, а не от клеветы.
Шут существует в очень зыбком пространстве. Хотя в колком замечании таится опасность, она больше присутствует в физической форме. Страховка так дорого стоит и любая администрация к боится судебных исков, что приходится сто раз учитывать малейший иск, чтобы исключить из выступления малейшую возможную опасность.
У вас есть любимая шутка или трюк? Какова ваша любимая сатирическая передача по телевизору? Что вы думаете о политической сатире? А о сатирической литературе?
Мой любимые шутки всегда направлены на меня, то есть я сам становлюсь их жертвой, например, я сую ногу в ведро с водой, падаю вниз по лестнице. Последние двенадцать лет не смотрю телевизор — у меня его нет, люблю послушать любимые передачи по радио.
Я очень любил политическое «стендапкомеди» 1980х годов, таких артистов, как Бена Элтона и Ленни Генри. Их творчество до сих пор звучит достаточно резко и сильно. Мне все больше и больше нравятся Маркус Бригсток и покойная Линда Смит. Джереми Харди имеет редкий дар на умаляющую собственное достоинство, но мощную сатиру.
Кто касается сатирической литературы, когда она появляется в печати, она уже немножко ушла из моды и поэтому читается, как «Путешествия Гулливера». Я недавно читал — и очень понравилось: «Трагически я был единственным близнецом». Это подбор лучших материалов Питера Кука, хотя, естественно, многие его мысли выше моего пониманию.
Что вам больше всего нравится в вашей работе в ХемптонКорте?
Получать гонорар.
А самый яркий момент?
Всегда самый запоминающийся момент — аплодисменты в конце выступления. Потому что они рождают в тебе желание вновь выйти и заработать следующую овацию.
Какие у вас планы на ближайшее будущее?
Я собираюсь участвовать в сезоне рыцарских турниров. Я буду выступать и на главной арене, и отдельно в качестве шута. Среди других планов — реконструкция «девятидневного чуда» Уилла Кемпа, который был комическим актером в труппе Шекспира, а когда оставил театр, то протанцевал всю дорогу из Лондона в Норвич. Поскольку этим летом отмечается 406 лет с этого замечательного события, я хочу повторить его подвиг. Только я намерен танцевать по другому маршруту — из Бристола в КэлмаршХолл в Уорикшире.
Вообще мне хочется возглавить шутовское дело в нашей стране, по крайней мере, на ближайшие двадцать лет. А потом я все брошу и буду путешествовать по миру, как «голый простодушный», существуя на гуманитарную помощь и нанося домашние визиты мировым лидерам в их собственные гостиные.
А еще мне хотелось бы выступить в России.
